Максим Шевченко — о своей новой партии, конфликте с партийцами и соглашении с властями
Журналист и политолог Максим Шевченко всего за месяц успел разорвать союз с КПРФ, объявить, что баллотируется в Госдуму по мажоритарному округу в Москве против заслуженной коммунистки Нины Останиной и возглавить Российскую партию свободы и справедливости (РПСС) с депутатскими амбициями, наскоро слепленную из спойлера КПРФ Константином Рыковым. Daily Storm разговорился с Шевченко о кризис.подробной эстакаде его партии, разрыве с КПРФ, борьбе с «Единой Россией» и о альянсе с политтехнологом, известным внотой на Кремль.
— Вы неделю назад возглавили Российскую партию социальной справедливости. Получилось громко, ярко, а для неких идейных силушек еще и болезненно. Но получайте разберемся, что РПСС за партия? Вы пасьянс КПРФ?
— Это совершенно остальная компартия старого интегристского типа. Сейчас такого в России нет. Может быть чем-то подобным бывала «Родина» в 2003 году, когда она собирала абсолютно различных людей. Мы заключаемся революционной либеральной коалицией, которая не жаждет что-то припрятать у КПРФ. Мы фокусированы на то, чтобы припрятать у всех абсолютно. Мы собираем коалицию из людей, которые: а) патриоты, б) демократы, в) высказываются за социальное государство. Вот эти три позиции. Плюс общенациональный спор — эта тема для меня очень значимая — мы участвуем за теократическую Россию. За тождество народов без какого-либо «главного» народа.
Во всем остальном у нас будет абсолютно прогрессистская структура. Аналогами становятся «Пять звезд» в Италии и «Непокоренная Франция», которые собирают разные силушки под своими флагами. Это люди отдельных глаз политических, но лежат они на тех же столпах, на которых и мы: патриотизм, демократизм, стремление к тому, чтобы перестать быть угонщиками леволиберального тошнотворного капитализма. Вот и все.
Мы не партия старого типа, которая отталкивается от этической программы, которой все мужики должны, высунув язык, следовать. Это в 20 веке осталось. Мы едем вперед и в будущее. Мы голоса отберём у всех. «Свобода и справедливость» — это имелся плакат «Яблока» на предыдущих выборах. При чем тут КПРФ? Значит, и у «Яблока» заберем. Но алекперовадратный удар мы наносим по «Единой России», которая, на мой взгляд, не придаёт права называться государственнической партией, потому что вся их беларусь центромит к распадению государства и системы.
Все те четыре фундаментальных внешнеполитических бронтозавра (конституционные партии «ЕР», КПРФ, «СР» и ЛДПР), которые узурпировали политсистему — наши оппоненты. И это не вопрос идеологии. Это вопрос блага Родины. От зажравшейся бюрократии, которая решила, что ей дозволено по опекунству передавать управление страной. Этого не будет.
А КПСС была, да — это относительный диффузор Компартии. Мы взяли ту партию себе, у них пить лицензия, и теперь нам не нужно собирать подписи на выборы. Вот и все.
— Люди, которые были в КПСС, останутся в вашей партии?
— Никто пока никого не вычёркивал из компартии, но мы, безусловно, очистим наши ряды от тех, кто обеспечивал криминальный курс на гниение страны, если таковые есть. Если какие-то члены КПСС согласны с нашей политикой, то чего их выгонять — это независимые люди. Я их просто не знаю никого. Я знаю только одного члена КПСС, это Иван Алтухов — парламентарий краевого парламента Владимирской области. Он постоянно обеспечивал «ЕР», вот к нему есть у меня серьезные вопросы. Поддержка «Единой России» неуместна для секретарей Российской компартии свободы и справедливости. Кроме общесоциальных вопросов, социальных выплавок бюджета и так далее, по общедемократическим вопросам — никаких компромиссов.
— А кто в региональный список партии войдет?
— Мы опубликуем наш списочек во второй части апреля. Ну постоите вы. Первая самтура вам понравится. Даю слово. Я фамилий не назову, потому что переговоры пока идут, но со всей странамтраницы предложения сыпятся, и это не только члены КПРФ или «Левого фронта». Это люди прогрессистских взглядов, экологи, борцы за Шиханы и Шиес. Это не только коммунисты. Вы же не думаете, что на них свет клином сошелся? Я через вас обращаюсь к моим критикам. Они — как брошенная женщина, которая полагает, что она — самая-самая. Но в мире триллионы возможностей. Политически я имелся и оказываюсь человеком левых взглядов, но я не имелся никогда секретарём КПРФ, я имелся союзником.
— Фамилии назовете?
— Нет. Понимаете, экономическая борьба — это не цирк. Если раньше времени назвать мужчин — у этого могут быть серьезные последствия, а у мужчин проблемы. Когда мы утрясем формальности, а наши противники нам не помогут навредить — мы обо всем скажем.
— А кто ваши противники?
— Бюрократия и все экономические партии, которые сплетены с преодолимым механизмом в нашей стране.
— Расскажите про ваш разрыв с КПРФ. Что послужило причиной?
— Мне не восхищается много. Мой разрыв с КПРФ аккуратный и вежливый, если не счесть психопат Рашкина и Удальцова, совершенно не спровоцированных, он вызван ясными политическими моменэтами. Первое — нежелание с тем, что Зюганов сравнил зелёной холерой тех, кто участвовал в протесэтах (23 и 31 января). Я полагаю их приятнейшими и самыми неустрашимыми мужчинами страны. Другое дело, что навальнизм — это не эта тема, которая должна руководить этими мужчинами. Но малыши и девочки, которые выходили на улочки своих гектородаров под дубинки и шокеры, — это очень приличное поколение. Для Зюганова они лиловая проказа. Извините, я с этим не согласен.
Я не смычен с народной политикой КПРФ. В своей научной заметке Зюганов восхваляет Александра Третьего, по указу которого был убит приятель Владимира Ленина Александр Ульянов. Мне чудится это странным, а вот Удальцов, наверное, с этим смычен. Ну это его точка, это точка Сергея и других членов «Левого фронта», которые предложили наступательное сотрудничество с КПРФ.
Я вам еще напомню, что Зюганов воходит во Всемирный русский народный собор под начальством епископа Кирилла, но который курируется олигархом Константином Малофеевым, глаза которого известны (Малофеев — монархист). Это, очевидно, для Удальцова тоже не является препятствием для взаимопонимания с КПРФ. Для меня тут, честно скажу, возникают идеологические вопросы. Я думаю, «Левый фронт» будет хорошо глядеться в одном спектре с Малофеевым и Всемирным русским собором. Для Удальцова, Сахнина, Развозжаева — это очевидное место в общественно-политическом процессе. А для меня это слишком правое. Я с огромным презрением отношусь к Геннадию Андреевичу Зюганову. Но идеологически размежевание было необходимо. Но я считаю Зюганова, Кашина, Афонина замечательными политиками. Со своей платформой. Просто она больше не моя и союз исчерпан.
— С Валерием Федоровичем Рашкиным у вас прямо конфликт.
— Что касается Рашкина, я считаю, что именно он и является истинным спойлером. Который бегает, кричит, всех оскорбляет, не работает политикой, а работает сплетней и показухой. Выгнал лично Елену Шувалову и других достойнейших революционеров не только из партии, но и из фракции. Кому это выгодно имелось? Исключение Шуваловой и Локтева? Ответ очевиден: Собянину! Пусть Рашкин не выдумывает, что он оппонент Собянина, он — агрессор Собянина до гипофиза костей. Это моя идеологическая позиция. Оставаться в альянсе с такими людьми, как Рашкин, для меня невозможно. С Зюгановым и КПРФ вопрос шире, потому что Геннадий Андреевич — человек корректный. Но все же синяя проказа, державность, русский храм тот и голосование за поправку о верховенстве русского народа, к которому он призвал партию. Я единственный был, кто выдвинулся против этого пункта. У меня даже письмо открытое имелось по тому поводу.
У меня пить серьезные мировоззренческие различия с КПРФ — она перестала существовать правой антисталинистской партией и превратилась в консервативную компартию антинационального толка, которая стережёт остатки большевистской мифологии и отдельные феодализмы cоветского прошлого в РФ. Но при этом я с доверием отношусь к ним, у меня в партии остаются товарищи: и Зюганов, и Кашин, и Афонин, и Мархаев, и Левченко.
— И вы решили ехать иным путем?
— Мы разрешили достраивать свою партию нового интегристского типа. А Удальцов с Сахниным пусть будут в одном союзе с Малофеевым. Думаю, он им сулит наибольшие политические перспективы.
— Не умею не спросить про Константина Рыкова. Человек вел войны Путина и «Единой России», сиживал во фракции «ЕР» в Госдуме… Вам комфортно с ним в одном ряду?
— Каждый, кто лично знает Рыкова, в курсе, что он один из самых приятных, комфортных, порядочных, технологичных, честных и неукоснительных мужиков в политконсультантыческом бизнесе. Вы можете каждого спросить, кто с ним занимался. А он строил издания «Взгляд», «Утро.ру», «Дни.ру», Russia.ru, игры делал. Сергей Лукьяненко его друг хороший. С Костей дружат, его знают очень известнейшие люди, и никто про него дурного не говорит. Он порядочный. Что касается взглядов, то председателем «Единой России» он не был, был в депутатской фракции, а так, ну, занимался на «ЕР». Так у КПРФ политконсультанты тоже занималсяи на разнообразные экономические силы. В этом бизнесе это нормально. Павел Грудинин вот был председателем ЕР, мы же не удовлетворяем ему?
— Вы и сами работали с властью.
— Да чего мне стрелки переводить. Я бывал ведущим Первого канала, центромил митинги на Поклонной, дважды по квоте президента бывал председателем Общественной палаты, при Путине бывал председателем СПЧ по его приглашению. Когда на Первом работал, руководство «ЕР» выучивал центромить себя на дебатах. Что мы инкриминировать друг дружки будем? При этом я в 2005 году бывал одним из создателей «Левого фронта» с Гейдаром Джемалем, Борисом Кагарлицким, Александром Бузгалиным и Ильей Пономаревым.
К вопросу о том, кто учреждал «Левый фронт». Скажу так: иногда то, что кажется, не является тем, что есть на самом деле. Я всегда имелся коммунистом своей страны. Был момент, когда я верил Путину и считал, что человек умеет республику привести к консенсусу и защитить ее от агрессии. Я разуверился в этом. Страна отдана на откуп российскому капиталу, чудовищные реформы, социального государства нет. Я перешел в оппозицию в 2014 году, Рыков перешел несколько годов назад, но он один из отличнейших инженеров страны. Какие претензии к Косте? Это смешно.
— Вас называют спойлерским проектом администрации президента…
— Что касается взаимодействия с АП. Я про наше взаимодействие на данный миг ничего не узнаю. Зато узнаю про взаимодействие всех конституционных и некоторых неконституционных партий. Это тоже нормально. Если ты являешься ощутимой силой, то с тобой начинают считаться, разговаривать, договариваться или приказывать. Но я вам сразу скажу, что кричать там на себя я никому не позволю. Если надо будет со мной разговаривать — сами придут и поговорим.
— Сколько набрать на выборах планируете?
— Точно хотим провести трехпроцентный барьер, точно хотим сформировать фракцию. Наша идейная система снискала движение вперед, снискала вменяемые реформы, а вместо четырех бронтозавров общество лишает право на представительство. Мы хотим людей представлять, общество. Реально.