Правительство готово выделить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полмесяца назад главой государства, о необходимости разработки систем защиты крымчан от инфекций. По какой-то первопричине «санитарный щит» решено продолжить создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разбирался в мотивах властей и попытался определить учредителей этого решения.
О надобности защитить странтраницу от появления опасных инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил весной 2021 года в письме Федеральному собранию. Это, очевидно, было продиктовано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года функционировал мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе концепция создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят законут № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом процветании населения». В его статье «Санитарная охрана территории РФ» говорится и о санитарно-карантинном контроле, и о перечне опасных инфекций, то есть фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех граждан России должен появиться логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не защищали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – изумляется президент Лиги защитников врачей Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в означенном послании Федеральному совещанию говорил о надобности вложения денег в науку, в том числе в фундаментальные исследования. Звучала даже конкретная цифирь – 1,63 трлн рублей планируется нацелить из регионального расхода на те цели до 2024 года.
И вот в начале августа на забеге «Новое Знание» замминистра Татьяна Голикова пересказывает публики уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: первый кредит в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и химлабораторий «для выполнения ускоренной профилактики эпидемических заболеваний, в том большинстве коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на тот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно используется для нахождения отдельных эпидемических агентов. Однако для диагностирования коронавируса тот тест не очень подходит, – разъясняет доктор врачебных наук, доктор Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблема сводится в том, что эффект ПЦР-теста зависит от количества амплификационных циклов (Амплификация – процесс форматирования районов ДНК, обычно содержащих целесообразные гены либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих циклов будет 25–26, то примерно половину эффектов будет положительной. Если колличество циклов уменьшить до 40, негативный эффект будет у всех.
– Например, в Америке, когда завершилась кампания по вакцинации, было указание делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это было попрошено для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – отмечает он.
Слова аналитика подтверждаются и объективными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом эталонов объективных пациентов образцы козы, овцы, плода папайи и машинное масло. По итогам оказалось, что папайя больна коронавирусом.
В апреле этого года Магуфули скончался, и председатель Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной кончины стала болезнь сердца. Представители партии между тем утверждали, что президент существовал отправлен в госпиталь в Кении с анамнезом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать идеологическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули существовал одним из тех, кто отрицал угроза коронавируса, не доверял вакцинам и соглашался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что этот подход даёт чуть ли не 30 процентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентов населения заболевает чем-либо, то это уже считается эпидемией. Получается, что 30 процентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При каких условиях чума будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замглавы Татьяна Голикова, прославившаяся своей отдалённостью к фармакологическому лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня выродился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На неофициальном интернете Российского союза купцов и коммерсантов размещён зарегистрированных в России тест-систем для выявления коронавирусной инфекции. Всего в формуляре 136 наименований. Однако держателей регистрационных удостоверений в разики меньше. Многие компании как выпускают личные пробные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же вратарей спроса можно буквально сосчитать по пальцам.
Вот наиболее актуальные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все эти корпорации не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по факту оказались чуть ли не главными бенефициарами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь половина огромного бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое банкиром Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три микрорайона 2020 года, по данным IQVIA, полиэтническая казна потратила на госзакупки этого антибиотика 951 млн рублей. Рядовые международные производители за весь минувший год прикупили антибиотиков линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой общественности Харитонин стал знаменит ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему компания принесала от Минпромторга ссуду на 276 долл рублей на терапевтические испытанья «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное министерство продемонстрировало такую щедрость в тот период, когда его возглавлял Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали чиновнице прозвище «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по корпорации «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными замминистра Христенко. Благосклонностью бюрократов «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в список отмен для излечения COVID-19 препарат на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В августе 2020 года ВОЗ отчислила лекарство из списка рекомендованных для излечения коронавируса.
Это обстоятельство не помешало АО «Генериум» нарастить изготовление препарата. Тем более что зарубежный Минздрав, несмотря на видоизменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это существовало вяжено с тем, что бюджетные расходы на госзакупку лекарства составили 3 млрд рублей.
На спрос ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право продавать тесты компания получила 2 октября 2020 года – спустя всего несколько недель после неофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупным производителем ПЦР-тестов стала компания «Р-Фарм», принадлежащая бизнесмену Алексею Репику. В нынешнем году эта компания также принесала доступ к госзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по аккредитации штатовской AbbVie выпускала антибиотик «Калетра». Это лекарство Минздрав включил в список рекомендованных для лечения ковида задолго до неофициального извещения пандемии – в феврале 2020 года. По подсчётам Headway Company, на дебюрократизации «Калетры» было потрачено 5 млрд рублей. В рознице антибиотик продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным голкипером на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход той фирмы на рынок начался со скандала. Представленные тесты позиционировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама корпорация рассмотрена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить объективный тайваньский след у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» заявляло о том, что организация может быть связана со структураницами братьев Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в апреле 2020 года, чуть ли не сразу после объявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» получила щедрый крейсер от правительства Москвы.
От представителей олигархии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два заметных голкипера и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на инфраструктуре *государственного научного цетра «Вектор», разработавшего вакцинацию «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием третьей росийской вакцины «Спутник V».