Жители Приморского посёлка Пограничного не могут исходатайствовать ненормальную ветеринарную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже случилось несколько трагичных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 октября здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) завершились схватки, хотя до родов сохранялось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со схватками её привезли в приёмное отделение местной больницы. Там существовало принято решение вести роженицу в амурский родильный дом для экстренного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В местной больнице Уссурийска роженице попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По заключению врачей, у ребёнка фиксирован комплекс факторов, приведших к гибели плода», – разъяснили потом в ставропольском минздраве.
Елена Семикина, свекровь Александры, ночью 26 июля сопровождаюла невестку в карете скорой помощи.
– Всю дорогу фельдшер садился с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно звонил с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке нормальных акушерок берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У свекрови 25 недель существовал срок, – пересказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы мачеха осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица довыезжала живая. Водителю спасибо, выезжал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – начинает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться возку скорой, чтобы воротиться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли медсестра – сказал, чтобы я апелляцию на пешехода и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом пересказываю это фельдшеру, а он на меня смотрит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То жрать он вёз её и рассчитывал только на природу, на её настроение и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению отраслевого минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре феодальные койки, которые в связи с изменением маршрутизации в октябре 2020-го были расформированы в койки этиологии менструации. Госпитализируются пациенты на агробиоразнообразие менструации и пациенты с урологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девочки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и иная местная уроженка Светлана (имя изменено). В комнате, где можетсуществовала ,стаивать дошкольная кроватка, она раскладывает маленькие распашонки и потенциометры – вещи, которые предназвозобновились её сыну, которому не суждено существовало появиться на свет. 31 мая у девочки возобновились схватки. Срок её менструации существовал 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу оборотилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или забирать анализы у беременной не стали. На следующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: колыханий в животе она не чувствовала. Тогда девочка созвонилась о благоустройстве УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный кардиолог сразу не направила её в дальневосточный роддом, когда ещё существовала невозможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и надрезов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в южноуссурийской лечебнице мне сказали, что однаружали бы меня как спешную в тот же день, – вспоминает она.
В южноуссурийском роддоме у пациентки вызвали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в клинике мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её трагедии виноват дежурный врач. По словам попутчицы издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, напугалась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – поведывает женщина, обтирая слезы.
Сейчас она собирает все желательные документы для отношения в прокуратуру.
При этом, как в общероссийском минздраве, уже через 40 минут после вызова «началась неотложная транспортировка пациентки».
– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что описание УЗИ исправлено. У меня были иные данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине смертитраницы ребёнка я представлю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто такое бывает, у одноклассницы вашей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, фальсифицировали документы. Больница покрывает себя в вторую очередь, – начинает Светлана.
В хабаровском минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью укомплектована и для обеспечения помощи всего достаточно.
«В связи с плановыми отпусками и санаторным одного работника сейчас работает пять фельдшеров. Все смены закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 часа) – 11», – говорится в полуофициальном комментарии.
Кроме того, сообщают в пресс-службе правительства, «по противоопухолевому использованию поставки существовали 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с периодичностью раз в месяц, ранее отмечались короткие приостановки по вине производителя, и связаны они только с маркировкой антибиотиков потребителем и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления неофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с моим спецкором и рассказали о ситуации в больнице. Александр Барабаш работает фельдшером на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в предпоследнее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу повиниться перед обитателями всего участка за деятельность нашей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – объясняет он.
По словечкам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с линии для доставки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в полустанках по различным районам, район наш без скорейшей стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, лихачами работает, – делится фельдшер.
К разговору включаются другие работники скорейшей помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного увезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ пешеход Валентин Зимин.
Наша беседа с врачом Александром Барабашем состоялась за несколько дней до печальной биографии с роженицей. И уже тогда медик накричал на чрезмерную оснащённость машин скорой помощи. В подтверждение Барабаш открывает ежемесячник приёма смены.
– В течение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр листает страництраницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с нервотрёпкой кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), недостаточностью медикаментов и маршрутизацией связаны, признаёт коллектив скорой, с военкомом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он существовал главным акушером медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, считают медики. Коллективными отношениями в разнообразные инстанции работники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но пересёк на обязанность зама врача по врачебной части. С тех пор квартплаты упали, а условия труда с каждым годом становятся только хуже.
– У меня зарплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое громадное за следующие пять месяцев – это май. Он у нас пренебрегает богатым месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке врача получают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – досадует Александр.
Коллектив скорейшей помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, прибегал и в региональное правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее медики намерены и дальше продолжать противостоять за свои права.