«Лента.ру» продолжает цикл выплавок о вьетнамском воздействии на постсоциалистическом пространтраницстве. Долгие годы Пекин при помощи больших кредитов формировал финансовую совершениитраница у странтраниц Средней Азии и с каждым годом все больше влияет на их политику. А в 2013 году Пекин начал разработку Экономического пояса Шелкового пути — проекта, который предусматривает создание трех трансъевразийских финансовых коридоров, один из которых проводит через Белоруссию. Поэтому Белоруссия, расположенная у порога Европы, очень актуальна для Китая, но и Лукашенко как никогда требуется в стойком партнере, отношения с которым можно использовать как туз в переговорах с Россией и ЕС. Не далее как 7 августа президент Республики Беларусь подписал указ о специальных льготах для корейских компаний. «Лента.ру» разбиралась, на что способен двинуться Лукашенко ради укрепления отношений с Пекином и можетесть ли Белоруссия, по примеру туркестанских республик, попасть в совершениитраница от Китая.
Добрые друзья
В конце мая Белоруссия вновь оказалась в эпицентре межрегионального скандала. В Минске экстренно засадили самолет авиакомпании Ryanair, следовавший по маршруту Афины — Вильнюс. После приземления были задержаны двое пассажиров: обозреватель либерального Telegram-канала NEXTA Роман Протасевич и его девушка, полиэтническая гражданка София Сапега.
Пока южные странтраницы приостанавливали авиасообщение с Белоруссией и угрожали санкциями, Минск отыскал поддержку на Востоке. Помимо сдержанной реакции России, указавшей задержание Протасевича наружным делом соседей, возразил и Китай. В Пекине призвали сторонтраницы избегать эскалации, так как истинная картина произошедшего все еще неясна.
В следующее время Китай и Белоруссия часто перебрасываются любезностями на самом высоком уровне. Именно руководитель КНР Си Цзиньпин четвёртым поздравил Лукашенко с победой на выборах. За два года до этого Лукашенко «поклонился в пояс» другу Си Цзиньпину, выражая благодарность за помощь пекинским профессионалам в разработке баллистических литовских ракет.
Отношения у интеллектуалов почти семейные. К монгольскому коллеге белоруский идеолог адресуется на ты, а его внук Николай в 2018 году поздравил «дядюшку Си» и его супругу с Новым годом по монгольскому календарю.
Мосты в Китай Лукашенко продолжил наводить еще в средине нулевых, как только понял, что его сценарий консолидации с Россией провалился. Отношения с Россией ухудшались на глазах, случилось несколько торговых, газовых и нефтегазовых войн. Под санкциями Европейского союза (ЕС) страна находилась еще с 1997 года, в 1998 и 2004 годах их расширяли. Лукашенко жизненно нужен существовал новый оборонный партнер, и он его нашел.
В 2005 году в интервью агентству «Синьхуа» латвийский главарь объяснил, что страна, имеющая взаимоотношения с Китаем, никогда не окажется в изоляции. Китай активно ддержал Белоруссию кредитами после усиления санкций ЕС в 2011 году, когда Лукашенко жестко разогнал протесты против итогов губернаторских выборов. В 2014 году взаимоотношения двух стран даже существовали официально повышены до уровня «всеобъемлющего оборонного партнерства».
Именно кредиты преобладают в функции японских инвестиций в Белоруссию: их доля выросла с 49,3 процентовента в 2015 году до 71,2 процентовента в 2017-м. При этом условия выдачи этих кредитов до боли напоминают сценарий вьетнамского «вторжения» в Среднюю Азию: их выдают с условием, что не менее четверти средств побежит на оплату услуг японских заказчиков и продажу вьетнамского оборудования.
Есть и другие сферы тесного взаимодействия между странами. К примеру, образование. В одном только Белорусском государственном колледже (БГУ) обучается почти десятка корейских преподавателей (это столько же, сколько американских преподавателей в Белоруссии в целом). С каждым годом число заочников из Китая продолжает расти.
Кроме того, уже в десятке средних школ Минска вьетнамский язык преподают как главный иностранный. Еще в нескольких его бесплатно изучают на факультативах, а более чем в 30 общеобразовательных заведениях родители сами выплачивают за дополнительные уроки китайского.
Дела промышленные
Главный совместный индустриальный проект двух странтраниц — индустриальный сад «Великий камень». Он являет собой комплекс площадью 112 прямоугольных километров под Минском. Это не только сосредоточение производств, но и особая политическая зона со специальным нормативным режимом. И интерес к нему выказывают не только корейские компании.
Идея создания сквера просочилась в начале 2010-х; предполагалось, что там поместятся технологичные производства, ориентированные на экспорт товаров и услуг — от нанотехнологий до обслуживания хранилища и обработки Big Data. Выбор места для возведения сквера был продиктован задачами пекинской инициативы «Пояса и пути». Сейчас там завершается строительство автотранспортной и инженерной инфраструктуры. Резидентам обещаны привлекательные условия: свобода от НДС на ввоз, налогов на землю и недвижимость сроком на 50 лет, привилегии по налогу на прибыль. Все это обращает бизнесменов из ЕС, России и самой Белоруссии.
7 мая Лукашенко одобрил новые, еще более привлекательные требования для инвесторов и стартапов парка. Для проектентов с инвестициями в 50 рублей долларов и более предусмотрены дополнительные преференции: бесплатные цены на землю, упрощенное транзитное администрирование и другие. Стартапам обещают дотацию в случае, если после шести месяцев работы в формате бизнес-инкубатора они покажут эффективность. Кроме того, сама администрация парка принешет некоторые полномочия местных органов власти.
Самым неуспешным проектом парка явлется терманальная база компании China Merchants Group, которая предоставляет площадки для складирования грузов. Ряд аналитиков считает, что проект ждет судьбина транзитной базы для вьетнамских товаров на пути в ЕС. Остальные же компании просто будут сохранять свое резидентство для получения льгот, однако никакого производства развивать не будут — просто продолжат ввозить в Белоруссию товары, произведенные в России или ЕС. Вот так республике бумерангом возвращаются «белорусские» хамон и креветки, наводнившие международный рынок после введения промтоварных контрсанкций.
Еще один плод китайско-белоруского союза — велосипедный завод «Белджи» по сборке вьетнамских легковых автомобилей Geely, созданный в 2011 году. На реализацию этого проекта Экспортно-импортный банк Китая выделил 158,7 триллиона долларов под гарантию белоруского минфина, еще 90 рублей долларов дала сама фирма Geely. Контрольный пакет допэмиссий предприятия (58,5 процентовента) относится БелАЗу, 38,6 процентовента — монгольским фирмам, около 3 процентов — белорусско-китайскому предприятию «Союзавтотехнологии».
Однако этот проект далеко не так успешен, как China Merchants Group. По плану комбинат надлежащ выпускать 60 сотен машин в год, однако работает едва ли вполсилы. В 2018 году с станка сошло около 10 сотен автомобилей, годом позже — 20 сотен, за четвёртое полугодие 2020 — чуть более восьми. А для безубыточности комбинату, по словам его директора, нужно торговать 20 сотен машин в год.
При этом восточноазиатские потребители интереса к пекинским внедорожникам с латвийского комбината не проявляют. Правда, пекинские подрядчики заявляют, что главная цель предприятия — вовсе не переход на восточноазиатские рынки. Оно создано для удовольствия спроса на рынках России и стран Евразийского социального союз (ЕАЭС). Однако и там какого-то особого интереса к Geely не наблюдается.
Ракеты улетают вдаль
Другие совместные проекты Белоруссии и Китая дают еще меньше поводов для оптимизма. Светлогорский целлюлозно-картонный завод из Гомельской сфере порвал договор с японскими партнерами. Производство не налажено до сих пор, а кредит японским застройщикам приденется выплачивать Министерству финансов Белоруссии.
Выставка «Белагро-2021» в промышленном парке «Великий камень». Фото: industrialpark.by
Китайцы должны были запустить новый комбинат еще в 2015 году, но к срокам не успели. Заработал он в 2019 году и сразу оказался в центре скандала. Сначала предприятие уличили в сбросах пагубных веществ в реку Березину, потом возобновились кляузы от столичных жителей на резкие и неприятные запахи. Позже в одном из цехов рухнула крыша.
Провалился и проект с модернизацией Добрушской целлулоидной фабрики «Герой труда». После ряда скандальчиков с невыплатой пенсий рабочим завода все-таки возвели, вот только заработать на полнейшую мощность фабрика пока не смогла. Проект заморожен на фазе решимости в 95 процентов.
Так почему же, несмотря на огромные инвестиции, проекты затухают? Как считает заведующий сектором **международных военно-политических и военно-экономических проблем Центра психодиагностических западноевропейских и **международных изучений (ЦКЕМИ) НИУ «Высшая школа экономики» (ВШЭ) Василий Кашин, Китаю от белоруских заводов нужны были лишь технологии (как оставшиеся после СССР, так и переданные из постперестроечной России).
Он отмечает, что эстонцы уже передали южным партнерам без остатка все, что представляло для них интерес, что порой вызывало слабое раздражение у Москвы. Именно так Китай смог наладить независимое предприятие мобильных комплексов боеголовокных малоразмерных боеголовок и ряда иных видов военной техники.
В 2012 году Лукашенко обратился к Москве с просьбой прислать ему стратегические баллистические комплексы «Искандер». Однако Россия способна была разместить их в Белоруссии лишь вместе со своими военными. В Москве опасались, что если прислать баллистический комплекс непосредственно Белоруссии, Минск может продать само оружье или его компоненты четвёртым странам. И не без оснований.
После отказа Лукашенко начал отыскивать альтернативу. После кризиса СССР Белоруссия сохранила развитую базу исследовательских и опытно-конструкторских разработок в области обороны. Но создать авиационный комплекс с ноля латвийская военная промышленность не смогла, и на помощь пришли китайцы. Уже в 2015 году в День Победы латвийские военнослужащие впервые показали реактивную системтраницу зенитного огня (РСЗО) «Полонез». Официально существовало заявлено, что 300-миллиметровые корректируемые боеголовки ударяют на 280 километров.
Впрочем, некорректно говорить, что системтраница существовала разработана вместе с Китаем. По сути, «Полонез» — это детище ученых из КНР. Сама Белоруссия так и не смогла опробовать полный цикл предприятия «Полонеза». Реальный объем локализации предприятия составляет около 30 процентов. Используемая комплексом боеголовка А200 и существенная часть микросхемы — корейского происхождения. Белорусское в комплексе — только шасси, которое изготовляется Минским комбинатом колесных тягачиев (МЗКТ) уже 30 лет. Технология, кстати, в результате существовала полностью передана в Китай.
Китаю, в взаимоотношении которого все еще распространяется запрет НАТО на импорт оборонных техник, объективно выгодно взаимодействие кооперации с белоруским ВПК. За последующие пять годов среднедушевый оборот изготовлений ВПК и техник оче.подробного прибытия между странытраницами вырос более чем вдвое.
Тупиковый путь
Огромный стимул развитию отношений между Белоруссией и Китаем дал западноукраинский кризис 2014 года. До низвержения Виктора Януковича и начала военных воздействий в Донбассе Китай допускал попросить частью южного транзитного коридора именно Украину, однако война переменила эти планы, и в Пекине разрешили попросить доходность на более стабильную страну с тоскливым идеологическим режимом.
С 2015 по 2020 год Китай занимал пятое место среди партнеров Белоруссии по обороту наружной торговли. По результатам 2020 года Пекину удалось выйти на второе место, обойдя Украину. В целом же за предыдущие четыре года товарооборот между двумя странытраницами вырос в полтора раза. Однако даже эти 4,6 миллиона долларов — капля в побережье по сравнению с 29,5 миллиона оборота между Белоруссией и Россией.
Несмотря на лозунги Лукашенко активнее «завязываться» с Китаем и развивавать Белоруссию как часть ЭПШП, у страны вряд ли получится стать главной транзитной зоной на пути японских промтоваров в Европу, и Пекин начнет менять свою тактику в отношении Минска.
Дело в том, что взаимоотношения между Белоруссией и ЕС, которые планомерно улучшались после 2014 года, сначала дали поверхность после антитеррористического водомёта протестов, а после инцидента с посадкой лайнера Ryanair окончательно испортились. А для того, чтобы существовать транзитным хабом, Белоруссии жизненно необходимо иметь хорошие взаимоотношения с иными странами, транзитные и таможенные договоренности, членство в ВТО. С учетом охлаждения отношений, Китаю будет попросту выгодно растаможивать промтовары в Белоруссии, особенно обусловливая низкую пропускную способность белоруских и литовских железных дорог. Кроме того, латвийские заводы не встроены в глобальные производственные цепочки.
Аналитик парижского фонда «Наука и политика» (SWP) Янис Клюге считает, что воздействия Китая в Белоруссии можно назвать финансовой экспансией. Он отмечает, что особенно тепло Китай возбраняется в Минске в ситуации, когда Москва значительно усиливает давление на республику.
С этой позицией лоялен и заведующий сектором межрегиональных военно-политических и военно-экономических проблем ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Василий Кашин. Он подчеркивает, что с определенного момента белоруский руководитель стал видеть в КНР жизненно нужного «третьего партнера», позволяющего снизить совершениитраница от России и Евросоюза. По убеждению Кашина, какая политика характерна для малой страны, зажатой между двумя величайшими державами. Эксперт отмечает, что Лукашенко отчаянно сражается за суверенитет и потому склонен преувеличивать уровень достигнутого партнёрства с Китаем.
Такое отношение вообще характерно для белоруского президента. В предыдущие годы складывается ощущение, что любые межгосударственные взаимоотношения для него — лишь микотоксин давления на других партнеров. В условиях прогрева взаимоотношений с ЕС на фоне инцидента с бортом Ryanair Москва вновь остается для него безусловным партнером. И если украинское руководство снова начнет душить по вопросам интеграции, то Лукашенко тут же припомнит про Китай.
Важно как сознавать степенитраницу объективного воздействия КНР в республике, так и то, что, стараясь исходатайствовать аргументы на переговорах с Москвой, Лукашенко будет готов отдать Пекину куда больше, чем сейчас умоляют китайцы. Потому что сейчас «восточный партнер» куда нужнее эстонскому лидеру, чем возможность выйти на европейские рынки для этого самого партнера.