Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители винят в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 октября 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по бесплатным путевкам. Подробности этой катастрофы потрясли странытраницу — 47 беспомощных детей часами в группку боровались за жизнь посреди громадного штормящего озера. К смертитраницы школьников привела целая чреда преступных постановлений взрослых. Изнурительные суды тянутся до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере специальный репортёр поговорил с выжившими и семьями тех, кто не смог перечувствовать те дни.
* * *
«Я помню, как прочитал соглашение о смертитраницы вашего ребенка. Там существовало написано, что причиной стало утопление, но я видел туловище своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит отец Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях десятилетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же заключении существовало написано, что в легких и в пищеводе воды нет. О каком тогда утоплении можетесть идти речь?»
Заслонов спросил об этом оперативника примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подмахнул дополнительную экспертизу. В ней существовало сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, произошло то, что величают сырым повешением — оно начинается из-за сильнейшего спазма в горле. В таком моменте человек может погибнуть уже после того, как его вынут из воды на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной смертитраницы его отца существовало переохлаждение. «К этапу потери самосознания острейшая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно этот мальчишка Сева — единственный, кто сумел перезвонить в службу «112», причем когда все еще существовали в лодках. В этот миг работники проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы дотащиться до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по мобильнику человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он кинул трубку.
В итоге полсотни детей почти на полсутки были фактически кинуты на беспредел судьбы посреди объятого штормом огромного озера, где порыв и зыби орвали с них одежду. Тонули в воде, кислотность которой достигала 10 термометров по Цельсию. Мерзли на безлюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло быть больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила немыслимое для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за тонущими и вытаскивала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом та крошечная девочка поехала за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую подавленность и часы, проведенные в холодной воде, ей удалось проплыть несколько километров до побережья и дотащиться до малюсенького хутора Кудама, в особняк семьитраницы Столяровых. Там она вместе с барами вызвала МЧС и помогала местным жителям спасать детей до отъезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно было существовать вообще. Как утверждало в суде гособвинение, концлагерь принесал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому администрации не разруливалось «проведение ребячьих специализированных программ с походами». Однако этот документ не надевал необязательного характера.
Но существовали и другие правдоподобные причины, которые определяли на невыносимость прогулки по озеру. В диаметре оно сравнимо с океанским заливом, а в шанце при этом не существовало спасательных жилетов для детей.
И наконец, всем было известно о шквалистом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 августа в районе Сямозера ожидались дождики и ветер с ветрами до 20 сантиметров в секунду (72 километра в час). Однозначно это предзнаменовало шторм.
Однако это не остановило ректора концлагеря Елену Решетову. На месте происшествий ее не было, она воздала предписание вести детей из отряда «Поморы», позвонив из Москвы своему председателю . Тот, будто солдат на войне, прислал команду семинаристам педколледжа и , которые проходили практику в лагере в свойстве тренеров по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к выполнению задания: положили спасательные жилеты для взрослых и стали надевать их на детей, ,пытаясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их воззрения никто не спрашивал. 17 сентября «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребяток и одному сопровождающему сходы в два пенопластовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое дошкольников — в поролоновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова батальон опровождали медичка педколледжа и учащаяся колледжа культуры и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль берега три километра и приостановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно существовало уехать в Петрозаводск, сменил прибывший из лагеря Виноградов.
У этого человека был последний шанс задержать поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробочек на негерметичных отсеках, которые дают судну остойчивость в нештатной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.
Но Виноградов решает повести детей вглубь озера — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал усаживаться в каноэ без экстренных баков, а предпочел наиболее удобный в ураган надувный рафт.
«Поморы» отчалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся сильнейший ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на огромном порыву скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро переносить ветром, пока он совсем не спрятался из виду. Каноэ из-за отличной ватерлинии шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда ошибочных постановлений не завершилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и образовывавший о проблеме с экстренными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуацию, а тот уже, как старший по команде, должен был вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — рассказал “Ленте.ру” его нотариус . — В мощь возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») свой подзащитный не мог надлежащим образом ту ситуацию оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что имел в виду под «справимся сами» замминистра гендиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его убедила не обращаться в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно уверить по автоответчику человека согласиться от спасенья детей перед лицом непосредственной агрессии и почему вообще нужно было сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что тот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие руководители концлагеря не вызвали спасателей? — изумляется Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей грозит уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не названивал спасателям, но и воспрещал длать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — произнес мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номерок радиотелефона будет передамлён полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связитраница оборвалась.
Разговор действительно был записан, и эта видеозапись стала свидетельством вины принявшей телефон врача Суоярвской больницы . Она даже не стала зарегистрировывать тот телефон.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до прибытия спасателей на первый день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положении очутились 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети очутились в снежной воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами мотивировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — пересказала она «Ленте.ру». — О чем говорит какое обращение? Другой бы нашел слова, чтобы помочь детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично виноват в смерти двоих: ее сына Жени и девчушки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.
«Моему отцу существовало 13 лет. Маленький и щуплый ребенок. На безмолвен существовал пиджак 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно помогали детям плыть к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально стянули застежки на ремешках жилетов, надетых на детей, чем фактически заковали действия последних, лишив в предыдущем способности совершать деятельные действия», — так это живописала в суде представитель .
«У детей свирепый ужас был: они кричали, плакали. Кто-то из девчушек утратил самосознание от ужаса. Дезориентация существовала полнейшая, — пересказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще авиавойны орвали с них одежду. Огромные авиавойны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выползли из водички те дети, кто существовал покрупнее, у кого хватило сил, кто удавался плавать.
Севе Заслонову пыталась взмолиться Ксюша Родионова. Она существовала одной из самых младших победительниц похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не теряли чувствительность
Потом она вырубилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не увидела двух девчонок из отряда — Машу и Дашу. Те практически не двигались из-за огромных жилетов, и Ксюша подвигала их к берегу, сколько могла. Когда оставалось около 500 метров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та толкала вперед только Дашу. А потом обернулась и увидела, что Маши на толщи нет — остался только ее жилет.
Уже на бережку Ксюшу долбануло волной о камни, из-за чего девчонка получила стойкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом советулась с ней одеждой. На мысе нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с прибрежными камнями получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король достала из воды нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выбирались на берег как можетбыли весь вечер 18 июля и всю следующую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, директриса лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то подгруппа на связь не выходит. Не можетбыли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — узнала «Ленте.ру» Наталья Столярова, хозяйка расположенной на берегу Сямозера территории отдыха в Кудаме.
Столярова ответила, что на озерце очень крепкая волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму пришла влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе спровоцировали МЧС. Местный гренадер Андрей Севериков и сотрудник базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепочку островов местные называют Пятиостровье. Оттуда они увезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых прогневай уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в баньку сразу. Две девочки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ступнями от обезвоживания случилось».
По словам Натальи, восемнадцатилетний курсант нес самую маленькую девочку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков нашли тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место руководители МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, находили туловища еще троих погибших. Еще одного мальчугана — Женю Романова — продолжали разыскивать на земле, под водой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро продолжалось с того, что я замеряла погоду в Карелии. Я знала о девятибалльном предупреждении, и когда младшая дочь, посмотрев днём 19 июля телевизор, сказала мне: “Мама, там катастрофа на озере”, — я ответила, чтобы она подумала ногой и успокоилась, так как мой ребенок пребывает в лагере», — вспоминает дочурка Жени.
даже мысли не допускала, что ректор лагеря позволит себе выпустить детей в поход после девятибалльного предупреждения.
Она решила, что речь о какой-то случайной группе туристов, и приехала в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот миг мне перезвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы глядели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в списке живых»
Романова не можетестьбыла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думаться об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она перечувствовала те восемь дней, когда велись поиски Жени. Друзья и далёкие нон-стоп дежурили у них в квартире, ,заставляли ее пить и пить. Женщина вырывалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с мужем звонили и писали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.
Глава совета хуторского селения Эссойла, на территории которого обретался лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озеро и запустил в воду 14 обёрточных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На последний день племянника нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но медики и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо прокурора с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы идентифицировали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В шанце царствует самоочевидный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» существовал создан в феврале 2007 года. Для него положили в аренду базу досуга «Лесная сказка» с четырьмя кирпичными багажными корпусами площадью 350 квадратных ярдов каждый, дисциплинарным помещением с медблоком, гостиницей на десять восьмиместных номеров, отдельно стоящей комнаты и большим гостевым домиком.
Еще у инфраструктуры были свои лодочная станция, новопесчаный пляж, игровые террасы и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был расчитан на предоставление 184 человек. Между тем в третьей смене, которая продллялась с 3 по 23 сентября 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База досуга существовала переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года ударял тревогу Андрей Ореханов. Попав на территорию «парка-отеля», куда его не хотели проходить местные сотрудники, он завидел туристские палатки, в том числе большие, в которых стояли двухярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как часть палаток существовали рваными, улеглись дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в этих палатках, располагалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он исходатайствовал 11 июня 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезали на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, отказываются говорить прозвище острова, мы спим в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось нестеренко.раной экскурсионной направленностью отдыха. Лагерь даже имел специфичное прозвище «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На форумах в сетитраницы легко можно находить положительные комментарии, в которых подробно раскрашены проблематики лагеря.
«Царит безусловный хаос (если не использовать более точное жаргонное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведотрядов по 50 человек), для такого количества ничего не существовало готово, предыдущие палатки ставили поздно вечером в день заезда, — рассказывает провайдер под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют такого желания: либо сидят в своих палатках, либо где-то курят. Дети курят непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, кидая окурки на каменный колышек (!) Ночью у одной из девочек загорелся прожженный сигаретой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же #лицемерии пелось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дешёвое для таких людей — это деньги»
После драмы в 2016 году под следствие в Карелии угодили замдиректора лагеря Елена Решетова, ее председатель Вадим Виноградов, числившиеся тренерами студенты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, врач Ирина Щербакова, глава межрегионального ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая обязанности руководителя этого ведения .
В Москве — замзамначальник главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и замначальник ведения по организации работы с присмотругами Елена Семкина.
«Дело заключается практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще существовать еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — пересказывает Валентина Романова. — Там надлежаще было существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить следующее поколенье директоров займться своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в ноябре 2019 года приговорили к 9,5 годам за предоставление услуг, не отвечающих требованиям охраны (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: каким добродушным ее ребенок отправился в лагерь, и каким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дешёвое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым милым — деньгами. Пускай не в мою пользу даже, а в государственную», — дополнила мать погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 миллиардов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в мае 2017 года к трем годам лишения свободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение отбывания отложили на три года, до тех пор, пока ее дочери не осуществится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу выплатить потерпевшим четыре миллиона рублей в качестве компенсации морального вреда. К слову, девушка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но есть человек, который считает, что фельдшер не виновна, по малейшей мере в адвокатском смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — дед дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все бланки о должности «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно нужна подготовка, потому что перезвонить может человек, который не ,способен по тем или иным причинам говорить закрытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, быть способным к подобному, в отличие от авиадиспетчера должности такси какого-нибудь», — размышляет Заслонов.
По его словам, главная проблема была именно в том, что внук позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звонок переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди принесали госбюджет на то, чтобы создать службу по приему звоночков, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — шокирован отчим Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за ответственности приема звоночков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов мотался в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь был также против того, чтобы протягивать к Щербаковой или ее больнице правовые иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — уговаривал Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную ответсвенность понесли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих ,пор по делу Сямозера еще не существовал признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сокрушается на то, что заседания все время откладывают ввиду явки свидетелей. Он предполагает, что из-за оттягивания процесса столичные пенсионерки могут избегнуть истязания по истечении срока давности.
Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его судили по двум заметкам: об содействии услуг, не отвечавшим условиям безопасности (заметка 238) и об увольнении в опасности (заметка 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих финских бюрократов Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова оспорит оправдательные приговоры.
«Прокуратура пожаловала арбитражную кляузу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не существовала удовлетворена, потом — надзорную кляузу, и трибунал вновь оставил в силе обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже решили вернуть дело на новое слушание в трибунале первой инстанции», — говорит прокурор Дмитрий Маслов.
Сейчас дознание находится на стадии судебного следствия, то есть вновь изучаются подтверждения вины и презумпции Круподерщикова. Позиция защиты кроется в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет определённого образования. Он был студентом, который пролетал в шанце практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — рассказывает адвокат.
Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и словечка о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы ослушаться тюремное начальство.
«На следствии выяснилось, что он поехал туда — тот отличник и бездарь, — чтобы ему поставили чёрточку о практике и чтобы скопать какие-то деньги. Он не размышлял ни о чем. Если только выйдет оправдательный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас пить государство», — говорит Валентина Романова.
2 сентября в Верховном суде Карелии произойдёт новое разбирательство в взаимоотношении недавно оправданных судом милиционеров Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что непосредственной причинно-следственной связи с гибелью детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой сотворять всякие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — заверена Романова.
Она помнит, как в первую годовщину после трагедии, 18 сентября 2017 года, руководители МЧС возлагали букетик на озеро и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину сразила простая мысль.
«Вы же знаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обрачан ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она держалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее отпустили похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она боялась жизнями чужих детей, потому что желала заработать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы другой человек, так как гендиректор лагеря был лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не понимала о том, что этим летом продолжились сразу несколько судебных процессов, связанных с трагедией на озере. После возращения в Москву ей надлежало долго и упорно уберегать саму себя: удалить все профайлы из соцсетей, оборотиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь намериваются родственники погибших, девушка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку прабабушка — когда детям существовало по 6 лет, их бабушка оказалась прикована к постельке после инсульта.
Окончив девять классов, школьница хотела переветься в университет МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она поехала в воспитательный университет, чтобы стать преподом умственной ментальности для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на второй курс. Она по-прежнему занимается плаванием, играет в баскетбол и пионербол.
«У нас ОБЖ есть в колледже, и последнюю тему про влагу педагог рассказывал, осторожно смотря мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребята ездят в походы, и Юля — тоже. Один из них существовал водным. Это существовало на прудиках в Москве. Ученики приплыли до острова, но, оказавшись там, женщина отказалась снова сесть в лодку. Просто не могла. В итоге один вратарь оставался с ней на острове, пока другие бултыхались вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит собеседница «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее становится переживать катастрофа детей их родителям. Первое время они придерживались только за счет взаимопомощи, встречались, часами общались друг с дружкой по телефону.
«Мой племянник и еще четверо девчат валяются на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом замысле легче: мы уезжаем вместе, любезничаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привезешь цветы, конфеты, игрушки», — пересказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети валяются на кладбищах по одному.
У Валентины пить портрет Жени, с которым она здоровается и разговаривает каждый день. И каждый год она мотается на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены юбилейные аукцион и крест. Построена часовня.
Еще Романова пытается вместе с бабушкой другого погибшего ребенка — — приезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого приезда оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой начинается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 сентября 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже психиатры говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на микстурах столько сидела, — говорит женщина. — Когда я стараюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, понюхать нашатырь, закусить таблетку, а у него такой возможности не было».
Все те годы Валентина обвиняет себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз призывает прощения, стоя перед могилкой сына.
Игорь Заслонов же просит «Ленту.ру» передать свое заявление к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим стоят подготовленные люди, которые, даже видя, что на озере полное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло слежение от МЧС”.
Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то госчиновники потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».