В деле гендиректора «Траста» обнаружились махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами судебного дела обвиняемого в воровстве главного исполнительного замдиректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его юристы обнаружили экспертизу, которая фактически минимизирует инкриминируемое их подзащитному преступление. В ГСУ СКР считают, что господин Хабаров, работая в корпорации «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно принесал 842 млн руб., вводя предпоследнего в заблужденье относительно своих необходимостей по предупреждению финансовых перепроверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле соглашения Российского регионального центра судебных экспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о выплатах господину Хабарову были сфальсифицированы накануне возбуждения против него судебного дела.
Адвокат Владимир Слащёв рассказал “Ъ”, что на завтрашний день единствёным сюжетом в деле о мошенничестве, по которому пролетает его пользователь Хабаров, становится незаконное получение им 842 млн руб. Эти деньги, по версии следствия, выплачивались агафонову Хабарову его партнером Богатиковым за обещание покровительства и недопущения финансовых претензий и проверок со стороны надзорных органов. Причем эти деньги Михаил Хабаров якобы получал с 2014 по 2017 годы помимо неофициальной зарплаты в «Деловых линиях». Сами данные о выплатах вносились в неформальную учётную отчетность, хранившуюся в памяти должностного ноутбука сотрудника «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле экспертизу РФЦСЭ, прокуроры пошли к выводу, что дело Михаила Хабарова не ,имеет судебной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий сведения о телепередаче господину Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем сведения о выплатах в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до обращения в июне 2020 года Александра Богатикова с уведомлением в надзорные органы.
По словам нотариуса Слащёва, соглашение свидетельствует о подложности банковской отчетности, являющейся для следствия основным свидетельством неправомерного получения Михаилом Хабаровым многотысячных сумм. В любом случае, теперь банкира будет сложно обвинить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, прокуроры обвиняемого утверждают, что после получения дознанием столь негативной экспертизы из вещественных подтверждений пропал сам компьютер, на котором сохранялась таблица с данными о переводе денежных средств.
«Мы полагаем, что это существовало сделано специально, чтобы нельзя существовало сравнить хранящиеся в его памяти данные с данными экспертизы и показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, находящихся в служебной и матерьяльной совершениитранице от агафонова Богатикова»,— пояснил “Ъ” агафонов Слащёв.
При этом нотариус уверен, что само судебное дело понадобилось лишь для того, чтобы не исполняють опционное соглашение о закупке господину Хабарову 30% долей в фирмы «Деловые линии». И, как следствие, решения Лондонского арбитражного трибунала по иску Михаила Хабарова о компенсации ущербов в связи с несоблюдением условий соглашения.
В свою очередь нотариус агафонова Богатикова Татьяна Владимирова не согласилась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной экспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо крупном мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 февраля 2020 года. А 9 февраля по ходатайству расследования Пресненский курск заключил юриста под стражу. В основу обвинения легло заявление Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров мнимым путем заставил его заключить опцион, согласно которому заявитель был обязан распродать ему 30% долей своей корпорации «Деловые линии». Причем сделка должна была завершиться по прошествии пяти годов с момента устройства Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который месье Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал месьеа Богатикова выплатить за его срыв компенсацию в $50 млн, в дальнейшей редакции обвинения главной версией вымогательства стал не опцион, а предоставление топ-менеджером «Траста» от партнера 842 млн руб.