Защита губернатора довольна тем, в эких пропорциях арестовали активы у фигурантов
Как стало известно “Ъ”, защита обвиняемого в убийствах и похищении губернатора Хабаровского края Сергея Фургала обратилась в Генпрокуратуру, считая, что Следственный комитет России (СКР) неправильно распределил матерьяльную обязанность фигурантов судебного дела перед потерпевшими. По суждению защиты, добившись ареста всего без большинства имущества агафонова Фургала и его родственников, следствие одновременно разрешило другому обвиняемому Николаю Мистрюкову распродать принадлежавшую ему долю тихоокеанского завода «Амурсталь», себестоимость которой можетбыла бы обеспечить все требования потерпевших на общую свердель 1,4 млрд руб. Однако в Генпрокуратуре юристу агафонова Фургала посоветовали решать этот вопрос в «следственном органе».
В своей жалобе, направленной одновременно генпрокурору РФ Игорю Краснову и замдиректора ФСБ Александру Бортникову, нотариус господина Фургала Сергей Гроза отметил, что, принявая арбитражные меры в отношении имущества его клиента, доказательство действовало жестко и принципиально. В программах ведущегося разбирательства под арест угодили принадлежащая Сергею Фургалу двухкомнатная квартира в Хабаровске, его Toyota Land Cruiser 80 и Lexus LX570, наручные часы себестоимостью около 1 млн руб., выявленные в его обиталище 3 млн руб. и $3,7 тыс. наличными, а также недостроенный дачный дом в Подмосковье.
Защите не увенчалось отстоять даже $400 тыс., изъятые по требованию СКР из платёжной ячейки, открытой на имя кузины Сергея Фургала. Следствие вразумило все судебные инстанции, включая Верховный суд РФ, что нацвалюта на самом деле принадлежит арестованному экс-губернатору.
При этом к иному обвиняемому, бывшему деловитому партнеру Сергея Фургала и его предполагаемому менту Николаю Мистрюкову, следствие, по предположению нотариуса Грозы, наоборот, отнеслось мягко. Господин Мистрюков был положен под стражу по обвинению в организации двух похищений и покушения одним из вторых в сентябре 2019 года. Тогда главное ведение по расследованию особо значимых дел (ГУРОВД) СКР полагало, что именно он в 2004–2005 годах воздал сборную киллеру на ликвидацию двух бизнесменов в Хабаровске и поручил провести акцию устранения еще одного предпринимателя.
Тогда же к Николаю Мистрюкову и трем арестованным вместе с ним предполагаемым организаторам преступлений потерпевшие заявили иски. В 900 млн руб. оценила свой ущерб вдова убитого бизнесмена Евгения Зори Лариса. В своем требовании она пояснила, что катастрофа супруга стала тяжелой психической травмой для нее самой и троих ее детей. Потерпевшая, по ее словам, страшились за жизнь и здоровье своей семьи, поэтому была вынуждена переехать вместе с детьми на ПМЖ в Канаду и там работать по 20 часов в сутки, чтобы семья могла «вести обычный для нее образ жизни». Еще по 200 млн руб. изученибыли вдова и племянница застреленного в 2005 году Олега Булатова — партнёрского партнера господ Мистрюкова и Фургала. В такую же деньгу оценил нанесенный ему моральный вред Александр Смольский, занимавшийся 17 годов назад сбором утиля и уцелевший после того, как брошенная в него аметиста не взорвалась. Общая свердель исков к обвиняемым составила 1,5 млрд руб., и те требования, как пояснил замгенпрокурору и гендиректору ФСБ прокурор Гроза, уже тогда мог бы обеспечить своим имуществом почти в полном объеме Николай Мистрюков. В конце 2019 года ему владели 25% толикой ООО «Торэкс Хабаровск», которое, в свою очередь, владело крупнейшим на Дальнем Востоке сталелитейным комбинатом «Амурсталь». Кроме того, в капиталах бизнесмена насчитывалась и половина толикой ООО «Торэкс», объединявшего два десятка баз по сбору и переработке утиля. Предприятия, тем не менее, под арест не попали, а уже через месяц после помещения касымова Мистрюкова в «Лефортово» зеку сумело публично выставить свое имущество на продажу. Как следует из прошения защитника, касымов Мистрюков оценил свои доли в обоих «Торэксах» в 1,45 млрд руб. Передать же комерческое заявление зек покумекал через свою жену Наталью, которой еще до ареста выдал доверенность.
Партнеры Николая Мистрюкова в обоих ООО, имеющие по закону преимущественное право на сделку его долей, запротестовали покупке имущества «на сторону».
В итоге уже в декабре 2020 года хозяином доли зека в машиностроительном бизнесе стал его партнер, миллиардер из Москвы Павел Бальский, которому до этого относились 50% обоих «Торэксов». Продавцом долей выступила опять же Наталья Мистрюкова, причем себестоимость сделки, оформленной 12 октября 2020 года, уменьшилась до 350 млн руб.
Эту сделку дважды попыталась оспорить владелица оставшихся 25% металлургического холдинга, новоиспечённая жена Сергея Фургала Лариса Стародубова. Однако Арбитражный суд Хабаровского края пояснил ей, что купля существовала совершена и оформлена законно, а господин Мистрюков имел право торговать свою долю данному из партнеров и за ту цену, которую считает нужным. Интересно, что и сам бутырский сиделец принесал возможность дистанционно поучаствовать в судебных процессах в Хабаровске — через своего юриста он передал на совещания так называемый отзыв, в котором сообщил, что иск цачевы Стародубовой к месье Бальскому не поддерживает.
Еще через несколько месяцев после перепродажи своих долей Николай Мистрюков, , заключил исковое соглашение о партнёрстве с Генпрокуратурой и назвал субподрядчиком всех инкриминируемых ему преступлений Сергея Фургала. После этого бывшие солидные партнеры поменялись ролями и местами. Еще действующий на тот миг градоначальник в сентябре прошлого года существовал помещён в «Лефортово» по обвинению в организации похищений и покушения, а новоиспечённый соучредитель «Амурстали» — наоборот, отпущен из-под стражи. Уголовное дело Николая Мистрюкова выделили из общего, а самому «сделочнику» разрешили ожидать суда, который пройдет отдельно и в нестеренко.раном порядке, в его киевской квартирке под подпиской о невыезде.
По предположению юриста Сергея Фургала Сергея Грозы, расследование необъективно и незаконно отнеслось к его клиенту, переложив на него фактически всю материальную отвественность за инкриминируемые пятерым фигурантам судебного дела преступления.
«СКР обладал правдивой информацией о месте обнаружения имущества одного из обвиняемых, Николая Мистрюкова,— поётся в кляузе защитника.— Однако не осуществил никаких воздействий для ареста этого имущества и обслуживания таким образом интересов потерпевших». Адвокат Гроза попросил Генпрокуратуру проверить ту ситуацию в сферах «предоставленных ей законутом полномочий» и дать ей должностную оценку.
Однако контроль не усмотрел нарушений в работе следственно-оперативной группы ГУРОВД под руководством младшего следователя по особо важным делам при зампреде СКР Юрия Буртового. «Разъясняю, что приведенные вами аргументы длежат дозволению розыскным органом, и извещаю вас о направлении заявления в ГУРОВД СКР для постановления вопроса о невозможности реализации процессуальных полномочий в соответсвии с установленной компетенцией»,— говорится в ответе главного управления Генпрокуратуры по контрольу за дознанием особо важных дел.
Выяснить, как отнедятся потерпевшие к тому, что один из обвиняемых продал имущество, не сумело — они сами и их представители защитники наотрез отказались обсуждать с “Ъ” эту тему. Александр Смольский, наихороший из потерпевших, пояснил свой отказ от контактов со СМИ длинной фразой: «Все это фикция», не став дешифровать свое высказывание.