Как бывшие супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В четвёртой в России фирме, которая замораживает тела посетителей для воскресения в будущем, разродился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по швам — двое из 11 соучредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника фирмы и её активы. Бороться кушать за что — бизнес приносит полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их целость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 октября гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно перевезти телекамеры с телами людей и животных с дараи предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в сам цетр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли металлическую переднюю стену книгохранилища и с помощью краника погрузили особые продольные ёмкости с телами — кровотоки Дьюара — на грузовики. В механизме погрузки их опрокидывали на затылок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась половина полмиллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под опасностью разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по звонку полицейские остановили погрузку и вернули уже уехавшие с грузами машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве собственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, другая доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании завершились в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавёлся новой присмотругой и, по словам Удаловой, в какой-то этап решил передвинуть её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала собствёную фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением директора в обоих компаниях, Удалова начала транспортировать замороженных пользователей под крышу своей компании и перезаключать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу соучредитель компании “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве преемника четвёртого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей территории она переоборудовала дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых поселковых семейств переехали на заброшенные земли одного из краевых колхозов и организули там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое чудачество по популяризации села бюрократы признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются тела людей и животных, и именно туда Удалова приезжала отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от стации метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартирки такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого рэкета нет, а транспортировка проводившывалась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной нашей территории на другую. Мой бывший муж разрешил отхапать себе это, написал в милицию заявление, что моя корпорация якобы крадёт оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование владеет ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в хранилищах корпорации находилось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: сограждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родителей после смерти.
Интерес к услугам отечественной компании у соотечественников вполне дипломатичный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей измеряется десятками, а то и полусотнями десяток долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить гипоталамус в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или образчиков кож умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принесать фирмы более 200 млн рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку прошлые и вероятные пользователи можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранилище и предыдущем воскресении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно изготовляется сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, медик метафизических наук и почётный председатель американского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил корпорации заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что фраза идёт о таких вещах, где никаких аргументов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, руководитель Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на возможную выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — философствует Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её предшественники продержатся столько времени и будут сохранять те тела. Хорошо, если человек, который доплачивает за услугу, знает все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.