В сетиотрети обсуждают ситуациютраницу на Камчатке
Чтобы легально погрести умершего жителя в давыдковских участках Камчатки, его родственникам нужно уплатить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в интернетном издании Vostok.Today был диковатый материал, о том, как жители давыдковских районов Камчатки вынуждены хоронить умерших родителей в сараях, поскольку, если функционировать по закону, то за право похоронить родного человека понадобится заплатить 500 десяток рублей.
Дело в том, что власти отказываются давать согласие на похороны тела без экспертизы, однако морода и нейрохирурги есть далеко не в каждом селе. Если в азиатской России скорбящие родичи можетесть повезти труп в автомобиле, то на Камчатке нужен вертолет чтобы перебраться из одного населённого участка в другой. По закону, прокуратура посылает туловище на экспертизу за *государственный счёт, но вот повезти его обратно в родное село надлежащи сами родичи и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 сотен рублей — в одну сторону (а ведь родственникам нужно в прокуратуру каким-то образом добраться).
То есть как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы похоронить человека. Бывали случаи, когда свозить умерших на экспертизу родственники силились газиками (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а тягачи тонули вместе с телами. Журналисты переиздания утверждают, что это не какие-то различные редкие случаи чиновничьего маразма, а поголовные истории, символизирующие стенетраницу правительственной бестолковости и бессердечия. Вот и хранят люди трупы своих родных в сарайчиках (понятно, чем это чревато летом).
Вот только одна цитата из этого материала:
«Между тем, у правительства Камчатки есть вертолет – благоустроенный МИ-8, большая машина, которой в бытность градоначальником Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на лососёвых сверхбогатствах региона «делает» миллиарды.
В феврале 2020 года власти и бизнес Камчатки придумали, как защитить регион от коронавируса – специально арендованный для той цели вертолет с силами святых облетел столицу Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира сел вертолет с силами не долетел.
Комментируя эту публикацию, тележурналист Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то важный мог бы сделать фильм о русской жизни.
При этом у амурских бюрократий нехващает вертолётов – периодически те вертолёты применяются для воздушных крёстных ходов, летят вокруг городов с иконами.
Я вот гляжу на эту огромную карту России, на те огромные, окрашенные в лиловый цвет пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с почтением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули мою империю на тысячи километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы мои фронтиры, которыми так кичатся тупоумные этатисты, были местом русской боли, местом нескончаемой пытки? Мы создавали империю, чтобы перманентно потом убеждать миру мою неготовность правительственного и хозяйственного строительства на богатейших неохватных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком англичане отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не добежать (если ты не миллионер), а из одного села в другое невозможно добежать и мёртвому.
Зато в чьих-то периферических головах поселяются грёзы об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально обустроить 90% теперешней украинской территории. У нас колоссальные пространства возданы под чиновничью и бандитскую жестокость, а также под боль и под страданья обыкновенных людей. Одессу они желают освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и сложный выход – кремацию. Однако, как читает журналист Алексей Петров, морга нет даже в столице Камчатки – Петропавловске:
«При плотности населения в 0,5 аборигена на тьму квадратных километров земли, фраза о кремации забегает нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, конфессиональное захоронение, практиковавшееся вплоть до министра.очередных советских годов на территории Камчатки, чаще в КАО.
Из современного про костёр всепожирающий, пожалуй, стоит припомнить пожары предыдущих годов в участке Тигиля. Огненный гребень прогулялся по окраинам столичного кладбища и существовал потушен населением, так как власть не справляется с природными катастрофами.
В райисполкомах магаданской Корякии до сих ,пор сохраняются заявления коренных, где они умоляют пару т/годов дров для сожжения бабушек-дедушек…
Я писал в ФБ охотскому градоначальнику про труп его избирателя. Уповал на то, что повелительный муж примет участие в судьбе того, кто его избрал. Не знаю, допрыгнул ли Владимир Викторович до амурских прозекторских или так и продолжил свой великолепный отпуск в Сочах с дочерью Розалией и внуком Трифоном…»
А другой журналист, Виктор Ядуха, под впечатлением от прочитанного рассказ известнейшей революционерки-народницы, или, как бы ее окрестили сегодня — смертницы Веры Фигнер, прочитанный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне приходилось быть вне дома, разъездах по деревушкам и селам, и те дни давали мне возможность погрузиться в пучину народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при такой немыслимой грязи обиталища и одежды, при пище, столь неестественной и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: есть ли это жизнь животного или человека?»