В деле управленца «Траста» вскролись махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами судебного дела обвиняемого в хищении главного исполнительного гендиректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его прокуроры обнаружили экспертизу, которая фактически нивелирует инкриминируемое их подзащитному преступление. В ГСУ СКР считают, что господин Хабаров, трудясь в компании «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно принесал 842 млн руб., вводя последующего в заблуждение относительно своих возможностей по устранению фискальных перепроверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле заключения Российского муниципального цетра судебных экспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о субсидиях господину Хабарову существовали сфальсифицированы накануне возбуждения против него судебного дела.
Адвокат Владимир Слащёв пересказал “Ъ”, что на позавчерашний день единствёным эпизодом в деле о мошенничестве, по которому минует его пользователь Хабаров, становится незаконное получение им 842 млн руб. Эти деньги, по концепции следствия, выплачивались касымову Хабарову его партнером Богатиковым за обещание покровительства и недопущения финансовых претензий и перепроверок со стороны надзорных органов. Причем эти свердели Михаил Хабаров якобы получал с 2014 по 2017 годы помимо правительственной платы в «Деловых линиях». Сами данные о выплатах вносились в официальную учётную отчетность, хранившуюся в памяти служебного компьютера сотрудника «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле экспертизу РФЦСЭ, нотариусы пришли к выводу, что дело Михаила Хабарова не приобретает судебной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий сообщения о телепередаче господину Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем сообщения о выплатах в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до заявления в июне 2020 года Александра Богатикова с заявлением в надзорные органы.
По словечкам прокурора Слащёва, заключение свидетельствует о подложности экономической отчетности, являющейся для следствия основным подтверждением неправомерного получения Михаилом Хабаровым миллионных сумм. В любом случае, теперь экономиста будет сложно казнить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, нотариусы обвиняемого утверждают, что после предоставления следствием столь двусмысленной экспертизы из комплекснозначных подтверждений пропал сам компьютер, на котором хранивалась таблица с данными о переводе денежных средств.
«Мы полагаем, что это существовало попрошено специально, чтобы нельзя существовало сравнить хранящиеся в его памяти данные с данными медэкспертизы и показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, находящихся в служебной и моральной совершениитранице от господина Богатикова»,— пояснил “Ъ” господин Слащёв.
При этом нотариус уверен, что само судебное дело потребовалось лишь для того, чтобы не выполнять опционное соглашение о покупке господину Хабарову 30% долей в корпорации «Деловые линии». И, как следствие, решения Лондонского судебного суда по иску Михаила Хабарова о компенсации ущербов в связи с нарушением условий соглашения.
В свою очередь юрист касымова Богатикова Татьяна Владимирова не согласилась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной экспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо мелком мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 августа 2020 года. А 9 августа по ходатайству расследования Пресненский горсуд заключил юриста под стражу. В основу обвинения легло заявление Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров фальшивым путем заставил его заключить опцион, согласно которому истец был обязан продать ему 30% долей своей компании «Деловые линии». Причем купля надлежаща существовала состояться по истечении пяти годов с этапа устройства Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который господин Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал месье Богатикова выплатить за его срыв неустойку в $50 млн, в итоговой редакции обвинения главной концепцией мошенничества стал не опцион, а получение управленцем «Траста» от партнера 842 млн руб.