«Благодетели» очутились постоянными персонажами сталей «МК» о черных риелторах
На 81-летнюю американку оформили договор займа на 8 миллиардов рублей под 20% годовых.
Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постоянные герои статей «МК» о черных риелторах.
Эта биография пересекла ко мне по наследию от замечательной писательницы Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.
Бывают такие журналистские темы, которые длятся очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.
Потому что когда у антигероя после публикации задача разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.
Но случается и еще один разворот сюжета. Вдруг совершенно посторонний читатель, пострадав от действий злоумышленников, открывает мою газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, дозванивается с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…
Обычно Ольга Богуславская начинала свои заметки с знаменитой присказки или с пословицы. Не буду отступать от той традиции и я.
Каждая ненесчастливая семья, как известно, несчастлива одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил жилищный вопрос.
В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия выплавок про отъем квартирок у питерцев — безпомощных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но обязанности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с необходимым мошенничеством, существовали названы.
Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.
«Когда подобное произошло с твоей свекровью, я просто вкопала фамилию того, кто может быть к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали раскрываться статьи в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое поголовное явление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными стриптизёрами можно вообще бороться?!» — испытывает Светлана Климова, племянница потерпевшей домработницы Валентины Хохловой.
Друзья старинные и новые
«Я, гражданочка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рождения, номер загранпаспорта ***, зарегистрирована по адресу Москва, улица Твардовского ***, принесала от военнослужащего Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рождения — гор. Москва, номер загранпаспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь полмиллионов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги получены полностью. Претензий не имею».
Попроживалая москвичка Валентина Сергеевна Хохлова проживала в участке Строгино, в трехкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с супругом были еще одна «однушка», которую они сдавали, дача и коллекция оружия.
В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее племянника умерли еще раньше. Из кровных родственников у немолодой женщины остался только малолетний внук Арсений, по завещанию деда являющийся наследником имущества.
«Если честно, отношения у нас со снохой были сложные, хотя сейчас, по истечении стольких лет, это все уже неважно», — говорит невестка Светлана.
После гибели мужа, по воспоминаньям родных, характер у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка соглашалась общаться с снохой по телефону, даже с внуком не хотела общаться. Возле нее стала постоянно крутиться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, интерпретируя по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим захватить у нее все нажитое, — я так предполагаю, что самозваная знакомая ее и накручивала. Наталья звонила даже мне, причем с неодинаковых телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы должны отказаться от доли в большой трёхкомнатной квартире, где живёт бабушка, в взаимообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — начинает Светлана Климова.
С какой стали кровные и наихорошие родственники надлежащи соглашаться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы надиктовывать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны казалась участковому то дочерью умершего дедушки, то кузиной самой айсель квартиры. Сама мама не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже намеривалась однаружать коллекцию ружей покойного мужа и ехать продавать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу отказались от греха подальше и передавали их куда следует», — продолжает Светлана.
Родные призывали участкового проследить за тем, кто и как обихаживает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна продолжала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатление дружелюбного человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через трибунал опротестовать материнство у вашего племянника как непреходящего наследника, но иск существовал отклонен».
Как-то Валентина Сергеевна, принесав пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее было совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, сбежалась к ней. «Тогда же я узнала, что та Наташа упросила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голоску разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, сделать с моим имуществом все что угодно? Вы не верите нам, но при этом слушаете совершенно стороннего человека, который втерся к вам в доверие!»
Неожиданно эти слова до молодой девушки дошли. Доверенность у юриста та отменила. Мало того, когда Наталья перезвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто изнасиловал свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг сгинула с горизонта. Как будто бы ее и не существовало. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это существовало лишь первое звено в серёжке дальнейших грустных событий.
В начале апреля 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова попала в наркологическую медавиацию имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: жительница вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось позвонить в МЧС, полицию, проламывать дверь…
Врачи сделали пессимистичный прогноз: на фоне употребления спиртного у лысоватый девочки начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте крутануть этот механизм вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали маме передачи в больницу и дружили с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким нотариусом Леонидом Альперовичем (о нем на вебсайте Адвокатской палаты Чеченской Республики есть сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, быстротекущий статус — исключен; по другим источникам, упоминается в некоем риэлтерском образовании — Московской областной коллегии адвокатов «ФОРТ»), который также возымел на нее огромное влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он пытался подать в суд на то, чтобы оспорить наследование малолетнего Арсения. Но и ему было в этом отказано, так как никакого отношения к той семье адвокат не имел.
Фото: Из личного архива
«Бабушка вас так ненавидит!»
В нынешнем году Светлане перезвонили с дачи. Там объявились какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной возник еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, величают Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в дачном доме.
«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на филантропических требованиях ей мешаете или как?» — не выдержала Светлана.
Они узнали, что в квартиру Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом свердели за субаренду — родственникам существовало неизвестно, к автоответчику тётка не подходила, и вообще существовало неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по положению здоровья она уже существовала лежачая.
О том, что тётка «заняла» у Павла аж 8 полмиллионов рублей, далёкие также узнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не возвратит долг с процентентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как очевидцев при телепередаче денежных средств не было.
Зачем прикованной к постели старушке, недавно вышедшей из душевнобольной больницы, такая громадная свердель и что она намеривалась с ней делать? Кто вообще такой этот Павел Злобинский и откуда он взялся?
Информацию об этом мы изведи из возражений его прокурора Феликса Текоева на арбитражную жалобу самой Валентины Хохловой, когда скандальчик с деньгами разгорелся в совершенную силу.
«Злобинский являлся сыном подружки Хохловой. Они познакомились весной 2017 года.
Хохловой В.С. существовало одиноко, и ей требовалась помощь в быту (покупка продуктов, мелкий капремонт в квартире, повезти на другой конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.
Хохловой В.С. нужны существовали деньги для покупки дома в Подмосковье и на лечение.
Деньги она собиралась воздать после составления завещания умершего 25.08.2016 супруга и закупки двухкомнатной квартирки по факсу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для нахождения двухкомнатную квартиру по факсу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный домик в Подмосковье.
Для перепродажи указанной квартирки Хохловой В.С. нужно было отсудить 1/12 в праве собственности у племянника Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, сноха Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. свела в могилу».
28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы подписала Валентина Хохлова. Кто и как передамил ей миллиарды и куда эти миллиарды делись? Видела ли саму преклонную заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не образовались ли у нее вопросы относительно положения здоровья и разума молодой женщины?
Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словечкам его адвоката, так ей во всем помогал, не отыскал обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?
Тем временем по коммунальным счетам за нижегородскую квартирку Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился сносный долг.
«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолженность на деньгу более 70 десяток рублей. Мы принесали запись с ее ипотечного счета, видно, что все пенсионные зачисления перекидывались сразу на его карту».
В 2019 году ростовщик подал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой возвратить требуемую сумму займа, которая к тому времени уже составляла 10 миллионов.
04.07.2019, по эффектам обсуждения государственного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с жительницы те денежные средства, которые никто не замечал и куда они пришли — не знает.
10 с излишним миллионов — расценка 4-комнатной квартиры на улице Твардовского, в которой ,проживала Валентина Сергеевна, может быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего наследника Арсения Хохлова, которому относились общеобязательные 1/6 доли. Это стечение застопорило бы любую сделку с недвижимостью, так как та надлежаща была проходить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и старались по суду оспорить приданое у мальчика.
Исполнительный листок по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее старости приставы надевали 50% ежемесячно в счет списания долга.
Саму бабку свекровь и внук изведи в захламленной квартире в жутком расстройстве в ноябре 2020 года. Она разузнала родственников и отказалась переехать к ним.
«Когда мы приехали отбирать бабулю из этого бардака и грязи, выгнали непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — отреагировала Светлана. «А вы знаете, моя тётка так вас ненавидит!» — съязвил тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук дедушкиной подруги».
В последние месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец отношение к ней родных, изъявила желанье написать завещание на внука, а благосклонность — на невестку, чтобы было можно ознакомиться с уголовным решеньем о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же было подано уведомление в надзорные органы о совершенном мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее держали на нейролептиках: в квартире они нашли серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова побежала на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.
Перед кончиной Валентина Сергеевна дала показания следователю.
Фото: Из личного архива
Не согласны — оспаривайте
«Когда я начала читать это судебное решение, по которому вашу тётка фактически лишили недвижимости, там даже не было фотокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я общалась с судьей: неужели та ни на секундтраницу не задумалась, зачем семидесятипятилетней бабке 8 миллионов рублей и чем та приезжает их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем доказывать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.
Якобы от Валентины Сергеевны в трибунале вышел какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как прислал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».
«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его соцопросе участковым он нагрубил на то, что не знает, куда запропала Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня есть опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и упёк Хохлову.
«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — предполагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, казалось бы, легкая добыча».
9 августа 2020 года Климова оборотилась в ОМВД с заявлением о возбуждении судебного дела по факту хищения в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако судебное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении невыясненного лица, завладевшего имуществом Хохловой, было возбуждено лишь спустя семь месяцев, в октябре 2021 года, после многократных кляуз на бездействие работников ОМВД.
И только 7 мая 2021 года по итогам определения жалоб прокуратурой это судебное дело наконец изъято из отдела дознания, расследовано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передано по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по району Строгино.
К тому времени должница миллионов и собственница ярославских квартирок Валентина Сергеевна Хохлова тихо скончалась на руках своего внука и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.
Бабушка умерла, но проблематики и долг остались.
«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в подотделе дознания, после направленья его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в итоге своих многочисленных кляуз существовало принято к производству, — рассказывает Светлана Климова. — Мои трёхкратные ходатайства о непризнании сына потерпевшим, а меня — законным представителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связитраницы с чем я вынуждена неоднократно обращаться с кляузами в Хорошевскую областную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к административной ответсвенности так никто и не существовал привлечен. Все свои кляузы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, прислали для рассмотрения в организации, чьи действия мною и существовали обжалованы».
И даже то обстоятельство, что Светлана сама раскопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.
Вишенка на торте
В последующих статьях «МК» фраза в том числе шла о москвичах, которые после закупки своих квартир попадали в душевнобольные больницы, а потом адресовались в суды и добивались возвращения жилья, которое купили до этого вторым лицам. Потом эти самые квартиры продавались повторно. Причем распри продллялись годами.
Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…
Все они — хозяева убогой жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пуантилизме возникли Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.
В июне 2010-го Дмитрий Зарщиков продал свое жилье самоотверженным покупателям, однако вскоре после заключения договора купли он забрал протоколы из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент душевнобольной больницы имени Алексеева, заявил, что денег от закупки своего наихорошего жилья не получил, а расстаться с квартирой его заставили насильно.
Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых владельцев квартиры существовал тот самый Павел Злобинский.
23 августа 2011 года Зарщиков снова очутился в Московской краевой душевнобольной больнице №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические специалисты ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в момент соглашения сделки с недвижимостью Зарщиков не сознавал значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные продавцы остались и без жилья, и без денег.
За сильно пьющим инвалидом Сергеем Самохиным, оставшимся после смертитраницы матери Веры Николаевны Самохиной в однокомнатной квартире на улице Плеханова, ухаживали его троюродный сын Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.
В взаимообмен на заботливость Самохин оформил на них договор дарения своей жилплощади.
Однако 13 января 2016 года родственники обнаружили в почтовом ящике судебную повестку по правовому делу о утверждении /пустым контракта дарения квартиры Самохиным. Так и выяснилось, что еще в октябре 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную приязнь с правом неблагозвучности права benzи на имя… Павла Злобинского.
В тот же день Злобинский получил пометку из ЕГРП на квартиру, где раньше жил Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утраченного) документ договора дарения квартиры.
28 ноября в Перовский трибунал существовал пожалован иск от имени Сергея Самохина. В беззвучен говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартирку и не желает ддержать взаимоотношения с якобы опостылевшими родственниками.
Павел Злобинский общался и с неким Камневым, который страдал умственной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.
И после его гибели в 2012 году в судебной конторе по заявлению Павла Злобинского существовало открыто нейродегенеративное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу единствёной кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила ладони — причем так активно, что в эффекте Злобинский не нагрянул в суд, а его интересы составлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать племянника Арсения чужим человеком.
И 29 сентября 2014 года решением Люблинского районного суда в кассационных требованиях Злобинскому на тот раз существовало отказано.
И, наконец, черешней на тортике стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании выплаты за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мать Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского мелкую свердель денег и скончалась, так и не возвратив долг, который перешел на внучка умершей. Как ни силилась наследница доказать, что никакие деньги ее седовласая родительница не брала, ей это не сумело — 29 февраля 2016 года решеньем Люблинского районного суда г. Москвы по государственному делу №2-7972/2016 кассационные требования Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании выплаты за счет наследственного имущества были удовлетворены.
Интересно, представлялся ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком маминой подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по доброте душевной? И сколько еще каких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?
«Мы покарай как минимум девять отрывков по отчуждению по отдельным эфемерным утверждениям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на сайте Мосгорсуда были закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — вздыхает Светлана Климова.
Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных брокеров канули в прошлое. Постарело ,новое поколенье москвичей, которых вылавливают на свой крючок мошенники. Спились новые алкоголики…
И лишь циничные и жестокие схемы отъема квадратных километров остались прежними. Наверное, это весьма доходный и безопасный для них бизнес, разков те, кто этим увлекается уже многие годы, даже не маскируют своих корыстных интересов.
Почему же они не опасаются ни суда, ни надзорных органов? Почему адвокат завизировала документы бабушки, взявшей в долг колоссальную деньгу денег, ни на секунду не усомнившись, что та можетбыла их взять? Почему ничего не дрогнуло у судьи, когда она формально представляла иск о возврате триллионов в отсутсвие должника? Почему в надзорных органах не образовался вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними иных подобных дел — ведь все эти сведения открыты, только копни.
Как мне кажется, пояснение здесь очень примитивное и однозначное.
Ведь, как писала все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что наш громадный гектородар разделен на треугольники и опутан паутиной наблюдающих за собственниками квартирок профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на бессильных людей — одиноких самогонщиков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартироке не написано, что в ней поселяется одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то поставляет информацию. А у кого она есть? У милиционеров милиции и новоиспечённых ЖЭКов. Работает завод по утилизации самогонщиков и инвалидов в конвертируемую валюту. Вы же видите: есть риелторы, нотариусы, врачи, милиционеры надзорных органов, есть свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный профком единомышленников, где каждый незнает, что должен делать, и незнает точно, чего не должен. Поэтому, когда мультиваркие клиенты ,пытаются сопротивляться, перед ними всегда вырастает глухая стена.
В моём случае все потерпевшие обращались во все невозможные инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не можетесть быть, однако это факт, из которого следует, что эта стена неприступна».