Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать
Прогремевший на весь свет дворец бывшего замначальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого дознание подозревает в крупнейшей взятке, записан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное личико довольно высокого ранга подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти декларации, если мало-мальски приближенного к реальности понятия об уровне благоденствия чиновников, силовиков и депутатов они не дают?
Об этом мы потолковали с специалистом в сфере усиления коррупции, доцентом Свободного института Еленой ПАНФИЛОВОЙ.
СПРАВКА “МК”
Антикоррупционное законодательство просит от высших должностных лиц, чинуш и полицейских продолжая с определенных должностей ежегодно подавать обстоятельные сведения о денежном доходе, его источниках, ценнейших бумагах, кульках акций и долях в уставном капитале разнородных фирм и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или безплатном пользовании), а также о транспортных средствах. Аналогичные сведения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой аудитории предьявляют лишь предельно обобщенные данные: мы замечаем лишь существенную сумму денежных доходов за год, без указания их источников, об объектах недвижимости сообщается лишь площадь участка, дома или квартирки и странытраница их нахождения, а о кульках акций и количестве счетов мы не знаем совсем ничего.
— Когда возбуждается незапланированное судебное дело против незапланированного мэра или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в декларациях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и корпорации совершенно законно записаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше перевести тонны бумаги на эту подложную антитеррористическую меру?
— Смысл есть, и он никуда не девается от всех этих историй. Но декларирование состоит из трех элементов: подача резолюций проверяющим органам, публикация резолюций и проверка резолюций. В той системе, как она у нас создалась начиная с 2008–2009 годов, ..первый и четвёртой микотоксины работают: декларации подаются, они публикуются. Но вот четвёртый элемент, качественная проверка, бесспорным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах просочились в массовом числе настоящие специалисты, которые знают, что искать, как эти декларации проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что идеологической воли массово что-то выявлять нет.
Конечно, и во многих других странытраницах граждане, обязанные забирать декларации, удаются схитрить, убрать, припрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились записывать имущество на родственников, совершеннолетних детей, на правовых жен и подруг… Но тут мы возращаемся к ..первому тезису: ничего нового в подобном нежелании припрятать от декларирования свое имущество нет, но если пить стремление и уменье разыскивать и проверять, все возможно. И последние предыстории показывают, что как только захотят — сразу находят.
— А предъявляемые широчайшей общественности донесения из резолюций везде столь скупы и неконкретны?
— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как показывают писательские расследования. Но то, что при внесении антикризисного судопроизводства большая часть той информации, которая должна была бы быть закрыта и публиковаться, стала закрытой, — безусловная правда… Что же касается мирового опыта — в неодинаковых странытраницах все по-разному. Где-то данные публикуются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной выборщик может исходатайствовать более обстоятельную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой регулятор можетбыл бы работать, если бы была заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, пить Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и денонсировали и которую надо выполнять, а с другой — пить желанье выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.
— На днях сообщили, что у депутата Госдумы Льва Ковпака, его супруги и дяди возникли проблемы с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого депутата следует, что он официально одинок: сообщений о налогах и имуществе супруги нет. После введения запрета на владение зарубежными счетами вообще существенно выросло число одиноких парламентариев (сейчас не имеют ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?
— Как только объявилась предыстория с налогообложением супругов, очень быстро многие перестали доверять даже совершеннолетним детям и стали разводиться, проживать в правовом браке. И не только депутаты — среди госслужащих тоже таких хватает. Но вообще-то в межгосударственном праве пить нормы, которые позволяют при проверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с момента развода не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира помнят прекрасно про тот трюк с разводом. Есть межгосударственная организация ФАТФ (Группа разработки экономических степеней борьбы с отмыванием денег, вырабатывается общемировые стандарты искоренения зарабатыванию преступных капиталов и ассигнованию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, надзору за отмыванием средств, которые, возможно, ,имеют отношение к частным должностным лицам, подлежат и разведенные супруги.
— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!
— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически должен рассматривать разведенных супругов как субьектов проверки. В данном случае не столько на предмет коррупции, сколько на предмет отмывания, но, как известно, секретномтраница и отмывание ездят рука об руку…