Семью горожанина переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически ограбили минчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом поворачивается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в незапланированной разков рассказал, что даёт негативные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у киоскёра столь низкого чина свои источники информации, из которых он даёт сообщения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы губернатор заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на собраниях районных судов, которые от имени городка дубинками и приставами выпихивают питерцев в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части позитивный суждений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, отсуствие компромиссов, презрение к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша брежневская девятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для правительственных надобностей – под строительство переезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда домик входил в реновацию, о госнадобностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об определении проектента застройки водое векторного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья возникло в ноябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьи рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего особняка это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых особняков на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие желали переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в собственности – единицы, в том числе двухкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, невестка там выросла, когда создали присмотругу 14 годов назад, теснились в одной комнате, в другой теща со своей присмотругей, потом родился внук, теща сползла в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща сползла, оформили собственность на дочь и ребёнка, а когда ларёчники съехали, мы выкупили их гостиную у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас внук с особенностями языкового развития, мы как могли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти стечения решающие, когда присмотруге и опеке прийдется расматривать вопрос о смене места гражданства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и жильцов — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде получить отдельное жилье, уясняли и когда возникла возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиранты получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, особняка, квартиры по своему усмотрению или денежную компенсацию с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в полноценном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного заселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартиры меньшей улице и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о необходимости заселения обывателей с 2016 года, не позаботились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а стыды и конкретные опасения остаться ни с чем у киевлян настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обывателей моёго особняка с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор купли по реновации. То жрать добровольно согласились на худшие условия. Начались инциденты и тотальные отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся неуступчивых минчан именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, судя по тому, что мэрия не намерена цацкаться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы чужими распоряжениями, гибридный способ заселения просто в циничную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев киоскёры соблюдают с той же легкостью, с какой молчат о защите прав родительства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о исправительном переселении из квартиры на Нижегородской двух владельцев – твоей супруги и своего малолетнего внука. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мать съедет с квартиры, и внук за ней.
Иск в суд пожаловал департамент поселкового имущества в декабре этого года, не добившись моёго разрешения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего неестественного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии многоквартирных помещений для госнужд выселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обсидятельств, способных улучшить или улучшить требования их жизни. Два года тесного отношения с ДГИ убедили, что департамент имеется исключительно для того, чтобы разрешать только одну задачу — любой стоимостью освободить от жильцов намеченный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё ходатайство – предоставить равносильную квартирку в одном из негосударственных домов на Нижегородской (именовали конкретные факса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать необходимость дождаться сдачи здорового реновационного особняка на Нижегородской (каркасы уже сидят) выплатить вменяемую компенсацию за старую квартирку для сделки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело отношения к делу и то, что присмотруга уже два года проживает на стройке – эстакаду строят в двух шажках от дома. Строители тружусь днём и ночью, причём ночью активнее. При работе буровых установок и тяжелой ремонтной техники посуда кувыркается в шкапах и картинки рушатся со стен. Был бы не коммунистический качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в кранике серая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть предпоследний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером бегаешь с фонариком. После натиска департамента подружке стало плохо, ее перетаскивали от подьезда на одеяле до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и бамперы отопления, зимой существовало 16 градусов тепла. В краже капотов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — сотрудники «Жилищника» — выворачивают бачки и укладывают бамперы в машину. Подъезд предпоследний разиков прибирали в ноябре 2020, снег этой зимой не зачисщали ни разикову. Во двор выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдает нужные указания своим службам, те высылают сотрудников, выламывают калитку в данную понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в домике все сгнивает и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы дослужиться и направить в ДГИ «документ» с предписанием выселить людей до вступившего в энергию решения суда. Последние полмесяца мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на сына долго не могли оформить, так как домика уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что своя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, соглашается от всех предложенных вариантов и вводит городок в ненужные расходы за техобслуживание дома на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июле 2019 года на руки передавали письмецо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не практикуется ни одним из законов, по которым нас силятся расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся остальная информация — при несогласии на осмотр и подписании нужных документов. Это такая ловушка для поселенцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, пятиэтажная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас пятиэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и коррекционной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о лишении племянника и дочери собственности на квартиру и недобровольном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабываю активацию представителей ДГИ – они ликовали так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в октябре Мосгорсуд вернул дело для нового слушания в четвёртую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По сути это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная канатная дорога, въезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблематика для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартиры очутились в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не возбуждал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» читали ВКонтакте: «Если кто перечитывает из этого дома — отказывайтесь! Это намеренная дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в каких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на обязательное выселение полетели со км/сек звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали подать апелляцию. Мои соседи в воскресенье приехали с дачки – дверь выломана вещицы на месте, но намек такой прозрачный, что бегом понесёшься переселяться.
Но мы оберегаем законодательные права на жилье и развитие малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право функционировать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского правительства об изъятии жилья для госнужд, договориться о задании которого можно только себестоимостью попрания базовых прав малолетнего согражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, валится и просит замены, площадь многоэтажная меньше нашей, то есть в документах указаны поддельные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей нормативам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд посчитал медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто встала по стойке смирно и на дробовике отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к трибуналу – ввиду аварии дома и угрозы жительства в нем решение о выселении присмотруги Дылевского надо привести к незамедлительному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решение и чем оно окончится для нас – останемся вообще без жилья. Не незнаю уже к кому обратить яростную просьбу – помогите! Пытался добудиться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, деятелям – всем все равно… Это самый отвратительный опыт, который принесал я и даёт свой сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он пригодился москвичам. Но пусть незнают, что происходит в коридорах реновации и к чему приготавливаться при появлении еще какого-нибудь процветания от нижегородских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского романиста Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько ярославских чиновников, которые в большинстве своём питерцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять питерцев можно без всяческих новых законов — все законы о расселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных метров жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие родственники не можетесть решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда родственники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие правовые операции и на психофизиологический прессинг со сторонтраницы властей, которые всеми силами хотят вразумить население, что избранная ими политика земельных лишений граждан является неправильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста судебных разбирательств с участием переселенцев и департамента областного имущества.
Если в сентябре 2019 года чинуши заявляли о единичных случаях отношения в суд, то к концу прошлого года коэффициенты возросли до 15- 20%- люди все активнее опротестовывают обязательное переселение. И это уже получается.
В культурных сетитраницах вырастает колличество доказательств самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от дешёвых квартир, добиться ненормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и бегство из насильственной реновации. Суды даже в приказном порядке не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.
Сам следк ненасильственного выдворения и наказания собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для окончательного трибунала в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: пуантилизм приходится длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неспешных и трибуналах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца сражаться за свои права, либо смиренно отдать их на съеденье коррумпированным чиновникам.