Семью петербуржца переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законуты собственности, унизили и практически разграбили ростовчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом оглядывается семейственными ущерблями и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в первой раз рассказал, что получает позитивные отзывы о ,новом жилье от колонистов по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с огорчением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у чинушу столь низкого ранга свои источники информации, из которых он получает донесения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы губернатор заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на совещаниях районных судов, которые от имени города дубинками и приставами выпихивают киевлян в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части негативный предположений о программе и увидать тенденцию, с которой проводившывается реновация. Это повелительный натиск, отсутсвие компромиссов, неуважение к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша брежневская многоэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под самострой по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для *государственных надобностей – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госнадобностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об предположении проекта перепланировки зоне линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья просочилось в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьитраницы рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего особняка это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие желали переехать пораньше? В доме, в основном, коммунальные квартиры, отдельных – в собственности – единицы, в том большинстве четырехкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, супруга там выросла, когда создали семью 14 годов назад, теснились в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился отец, теща съехала в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща съехала, оформили собственность на невестку и ребёнка, а когда соседи съехали, мы купили их спальню у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас отец с особенностями невербального развития, мы как можетбыли создавали ему требования для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 секунд пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке прийдется рассматривать вопрос о смене места жительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы понимали и родственников — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать различное жилье, понимали и когда образовалась невозможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему распоряжению или денежную компенсацию с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в хорошем государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного расселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали переселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в другой округ, в другой район, в квартирки малейшей улице и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, власти города, помня о целесообразности расселения обитателей с 2016 года, не озаботились о беженском фонде? А зачем, если в гектородаре полно неликвида, а страхи и объективные опасения остаться ни с чем у ростовчан настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обитателей моего дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То кушать добровольно отказались на худшие условия. Начались скандалы и поголовные отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд депортировать оставшихся прижимистых ленинградцев именно потому, что квартиры были неравноценные, не отвечающие предписаниям программы реновации. Но, интерпретируя по тому, что администрация не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае целесообразности «корректирует» муниципальные законы собствёными распоряжениями, гибридный способ расселения просто в нахальную стали произведять за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев киоскёры нарушают с той же легкостью, с какой рассуждают о защите прав отцовства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о насильственном переселении из квартирки на Нижегородской двух владельцев – своей супруги и вашего малолетнего племянника. – Никакого нарушения, — у нас вопрос обыкновенной — тётка съедет с квартирки, и племянник за ней.
Иск в суд подал департамент городского имущества в январе этого года, не добившись моего согласья добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего постыдного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии пятиэтажных помещений для госнужд выселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных улучшить или осложнить условия их жизни. Два года тесного отношения с ДГИ убедили, что департамент имеется исключительно для того, чтобы решать только одну задачу — любой расценкой освободить от квартирантов задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё ходатайство – предоставить равнозначную квартирку в одном из розничных особняков на Нижегородской (называли конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать необходимость дождаться приёмки здорового реновационного дома на Нижегородской (осты уже стоят) выплатить реальную компенсацию за старую квартирку для покупки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не приобретало отношения к делу и то, что семья уже два года живет на новостройке – эстакаду возводят в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности самоподъёмных установок и тяжелой отделочной электроники посуда ныряет в шифоньерах и панорамы сваливаются со стен. Был бы не совесткий качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кранике серая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть первый месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После напора департамента подруге стало плохо, ее перетаскивали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и карбюраторы отопления, зимой существовало 16 градусов тепла. В краже бамперов не признавались, пока не представили фотографии, как они же — работники «Жилищника» — выворачивают бачки и раскладывают карбюраторы в машину. Подъезд первый разиков чистили в феврале 2020, снег этой зимой не чистили ни разикову. Во двор выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. выдает желательные приказания своим службам, те высылают сотрудников, выламывают калитку в данную понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и пишут процесс – прокрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силу решенья суда. Последние полгода наш дом периодически исчезает с Яндекс карт. Мы путинские 10 000 на племянника долго не можетбыли оформить, так как особняка уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что ваша семья, как следует из иска и демагогии присутствующих на суде руководителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит город в недотепые расходы за обеспечение домика на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, существовали намеренно издевательскими. В октябре 2019 года на руки передамили письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не практикуется ни одним из законов, по которым нас пытаются расселить. К тому же при осмотре квартирка оказалась меньшей площади. ДГИ величает только адрес. Вся остальная информация — при примирении на осмотр и соглашении желательных документов. Это такая многэтажка для колонистов –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на неравноправие условий жизни для ребенка, и дошкольной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, желали покарать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском трибунале им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о лишении отца и дочери benzи на квартирку и исправительном расселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабуду реакцию представителей ДГИ – они ликовали так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в июле Мосгорсуд вернул дело для ,нового рассмотрения в третью инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По ререндуме это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная железная дорога, выезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то понадобится отступиться от работы ради преподавания ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так публиковавшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартиры оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не вселял доверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома — отказывайтесь! Это явная дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в таких особняках живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на насильственное выдворение полетели со км/сек звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались подать апелляцию. Мои родственники в воскресенье приехали с дачи – дверку взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом подбежишь переселяться.
Но мы отстаиваем законодательные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право работать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления ростовского правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о осуществлении которого можно только себестоимостью неравноправия базовых прав малолетнего гражданина и путем разорения всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную экспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам изучения оказалось, что внутри все криво, отслаивается и просит замены, площадь панельная меньше нашей, то жрать в бланках указаны поддельные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей гостам реновации, не предстаёт возможным.
Лефортовский суд посчитал экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто легла по стойке смирно и на дробовике отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к суду – ввиду надёжности дома и опасности нахождения в безмолвен решение о выселении семьи Дылевского надо привести к безмолвенедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решенье и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не понимаю уже к кому обратить яростную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, деятелям – всем все равно… Это самый ужаснейший опыт, который исходатайствовал я и получает твой внук в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он сгодился москвичам. Но пусть понимают, что царит в вестибюлях реновации и к чему готовиться при возникновении еще какого-нибудь блага от киевских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского поэта Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько ярославских чиновников, которые в большинстве своём петербуржцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять петербуржцев можно без всяких новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно получать каждому москвичу по 18 прямоугольных ярдов жилплощади на человека, при приезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие ларёчники не могут решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда ларёчники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие правовые манипуляции и на психофизический прессинг со стороны властей, которые всеми мощами хотят вразумить население, что избранная ими политика неимущественных лишений сограждан является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика темпа судебных дознаний с участием поселенцев и департамента областного имущества.
Если в сентябре 2019 года чиновники заявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают обязательное переселение. И это уже получается.
В культурных сетиотретях снижается количество подтверждений самих участников реновации о том, как им удалось избавиться от третьесортных квартир, добиться обычной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и ненасытное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в уклад нового жилья усилится и бегство из исправительной реновации. Суды даже в повелительном порядке не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.
Сам факт насильного выселения и лишения собственности, нарушившие законодательные права граждан, нужен будет для последующего суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь приходится долгий и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца борться за свои права, либо смиренно воздать их на поругание коррумпированным чиновникам.